ГПКС: итоги года деловой нормализации

ФГУП «Космическая связь» (ГПКС) завершило 2023 год с рекордной выручкой и смогло удержать долю дохода от международного бизнеса на уровне 50%. В интервью главному редактору ComNews Леониду Конику генеральный директор ГПКС Алексей Волин рассказал об итогах прошедшего года, о деятельности ИЦК «Спутниковая связь», работу которого координирует ГПКС, а также о взглядах на новые технологии в космических коммуникациях и планах предприятия на 2024 год.

 

Каковы основные итоги 2023 г. для ГПКС?

2023 год оказался годом деловой нормализации, потому что после серьезных потрясений, связанных с изменением условий игры в глобальном масштабе, которые рынок переживал в 2022 году, мы увидели, что произошло возвращение к нормальности — по крайней мере для спутниковой связи. Поэтому мы спокойно работали со всеми основными российскими клиентами, сохранили неплохие контакты с зарубежными рынками. Мы хорошо завершили год по финансовым параметрам: выручка компании составила 14 млрд руб. — это рекордный показатель за всю историю ГПКС. Общая загрузка космических аппаратов увеличилась примерно на 1000 МГц, прежде всего за счет активной дозагрузки спутников «Экспресс-АМУ7», «Экспресс-АМУ3», «Экспресс-80» и «Экспресс-103».

Производительность труда в ГПКС увеличилась примерно на 20%. Неплохо обстоят дела с импортозамещением: больше половины всех технических решений, которые используются на производственной сети ГПКС, — отечественного производства. В 2023 году мы начали работы по контрактованию комплектующих для спутника «Экспресс-АМУ4». Практически все, что касается электронно-компонентной базы, заказано. И в 2024 году АО «Решетнев» приступает физической сборке этого космического аппарата.

Участвовало ли ГПКС в тестировании тех или иных компонентов, прежде всего, ламп бегущей волны (ЛБВ), которые во всех гражданских спутниках связи в РФ до сих пор были импортными?

ЛБВ уже в достаточном количестве производятся в России. И мы внимательно следили за всеми испытаниями, которые касались ЛБВ и не только. Мы с коллегами и исполнителями из АО «Решетнев» находимся на онлайн-связи со всей производственной кооперацией и ведем наблюдение за 1100 компонентов, которые должны быть выпущены для спутника «Экспресс-АМУ4». Причем, снова подчеркну, все они – отечественной разработки.

Когда ожидается вывод «Экспресса-АМУ4» на орбиту?

В 2026 году, как и планировали.

24 ноября 2023 г. правительство РФ утвердило Стратегию развития отрасли связи до 2035 года. Достаточна ли детализация раздела «Спутниковая связь» этого документа?

Да, сфере спутниковой связи в Стратегии уделено достаточно места. Тем более что ГПКС отвечает за работу Индустриального центра компетенций (ИЦК) в области спутниковой связи, и мы давали материалы и предложения в этот документ, принимали участие в соответствующих стратегических сессиях и в совещаниях.

Участвует ли ГПКС в проекте создания Трансарктического оператора связи (ТАОС), концепцией которого занимается «Росатом»?

Нет, в разработке этой концепции мы участия не принимали, но в любом случае такой оператор без наших спутников не обойдется. С ГК «Росатом» у ГПКС хорошие постоянные отношения. Как вы знаете, в значительной степени связь в Арктике обеспечивается при помощи наших космических аппаратов: ГПКС обеспечивает связью около 300 населенных пунктов в Арктической зоне РФ. Это же касается Северного морского пути, в частности, — ФГУП «Атомфлот». Мы обсуждали с «Росатомом» и перспективные космические аппараты, потому что нам важна точка зрения потенциального потребителя на объемы и форматы связи, которые ему потребуются в ближайшие 15-20 лет.

В России не первый год идет госпрограмма устранения цифрового неравенства (УЦН). Сколько удаленных населенных пунктов были подключены по спутниковым каналам ГПКС в 2023 году?

За прошлый год 80 населенных пунктов были подключены по программе УЦН при помощи спутников. Для этого мы выделили 300 МГц емкости, задействовав три космических аппарата: «Экспресс-103», «Экспресс-АМ5» и «Экспресс-АМУ7». Программа продолжается, и в 2024 году по спутниковым каналам в рамках УЦН будет подключено еще 50 населенных пунктов.

Если смотреть шире, то в общей сложности 3 тыс. населенных пунктов России, где проживает 2 млн человек, получают интернет и связь при помощи космических аппаратов ГПКС.

Помимо плановых сроков по «Экспресс-АМУ4», есть уточнения по составу и срокам пополнения спутниковой группировки ГПКС на обозримую перспективу?

Читайте Стратегию развития отрасли связи до 2035 года: все космические аппараты, которые надо обновлять и заменять, там перечислены. Для нас это восемь новых космических аппаратов, включая «Экспресс-АМУ4». И сейчас как раз идет формирование их облика, расчет стоимости, определение способов и источников финансирования.

Будет ли ГПКС добиваться запусков, оплаченных федеральным бюджетом, как это было многие годы ранее?

До сих пор Роскосмос всегда предоставлял ракеты и пусковые услуги для спутников ГПКС в рамках бюджетного финансирования. ГПКС отвечает за эксплуатацию космических аппаратов. Каким образом эти аппараты выводятся на орбиту – это решение правительства Российской Федерации.

Периодически предприятие получало и частичное бюджетное финансирование производства космических препаратов, поскольку ГПКС выполняет целый ряд государственных задач. Мы не являемся чисто коммерческой компанией – об этом говорит и организационно-правовая форма ФГУП.

Более того, мы решаем и такие важные для государства вопросы, как импортозамещение в области производства спутников и спутникового оборудования. Если бы мы были чистыми коммерсантами, то могли бы рассматривать варианты использования иностранных спутников (не обязательно европейских и американских). Но государственная спутниковая связь – это, прежде всего, инфраструктурный проект: такой же, как дороги, мосты, аэропорты. Спутниковая связь – это серьезный элемент государственной телеком-инфраструктуры, поскольку на 80% территории Российской Федерации ничем, кроме космических аппаратов, обеспечить связь и вещание нельзя.

Факт. Вопрос про проект «Экспресс-РВ»: долгое время им занималась ГПКС. В 2022 году этот проект перешел в Роскосмос, и до сих пор нет очевидного ответа на вопрос, кто будет оператором этой группировки на высокоэллиптической орбите. Есть ли у ГПКС интерес к тому, чтобы быть оператором сети «Экспресс-РВ» или кто бы вообще мог стать оператором подобной группировки?

У ГПКС интерес может возникнуть тогда, когда будут ясны критерии операторства: на каких условиях, у кого на балансе, кто платит за страховку, на кого ложатся амортизационные расходы. На сегодняшний день наше участие в этом проекте заключается в том, что мы с коллегами из Роскосмоса активно взаимодействуем — с учетом того, что рассказываем им о тех наработках, которые были сделаны в ГПКС при формировании облика этой группировки. Мы готовы задействовать наземную инфраструктуру ГПКС для того, чтобы разместить на ней и центр управления полетами «Экспресс-РВ», и спутниковые станции, которые позволят эксплуатировать эту группировку. Что касается операторства, то сначала надо дождаться, чтобы группировка физически появилась — тогда станет понятно, какой объем услуг может быть предоставлен с ее помощью, какими будут требования и условия для оператора. Сейчас подписываться под чем бы то ни было до того, как будут ясны ответы на эти вопросы, мы считаем преждевременным.

С другой стороны, обычно оператор определяет конфигурацию той или иной спутниковой группировки из соображений возврата инвестиций. Если космические аппараты «Экспресс-РВ» будут создаваться без такого знания, проект может оказаться заведомо убыточным.

Когда речь шла о группировке «Экспресс-РВ», ГПКС со своей стороны изначально говорила, что это инфраструктурный проект, который должен обеспечить связь севернее 79 градуса северной широты. Это единственный способ обеспечить связью полярные регионы России. Плотность населения там очень мала, там не очень много больших промышленных объектов, так что подходить к «Экспресс-РВ» как коммерческому проекту — неправильно. Это социальный, государственный проект, и поэтому возникает первый глобальный вопрос: нужно ли Российской Федерации иметь собственную группировку, которая обеспечивает покрытие в Арктической зоне РФ? Вне всякого сомнения, если мы собираемся вести там деятельность и считаем, что Арктической зоне России необходима связь. Поэтому стране нужна группировка «Экспресс-РВ». Кто и как будет ее эксплуатировать – вопрос для обсуждения. Но обсуждать это можно будет после того, как спутники «Экспресс-РВ» выйдут на орбиту.

Каково ваше мнение про другие перспективные спутниковые группировки в России – «Скиф», «Марафон IoT», у которых та же самая ситуация: есть облик космических аппаратов, но нет оператора?

Наш подход тот же: пока не будет группировки, говорить о возможности стать ее оператором преждевременно. По «Марафону» нам ситуация понятна на земле, потому что мы с Роскосмосом обсуждаем использование наземной инфраструктуры ГПКС, в частности центров космической связи (ЦКС) во Владимире, Железногорске и Хабаровске, для размещения там наземных станций этой группировки.

Сейчас самая главная задача – разработать наземное приемное оборудование, которое могло бы работать со всеми спутниками – как находящимися на геостационарной орбите, так и низкоорбитальными спутниками, чтобы не заставлять пользователя ставить много разных приемных устройств. Возвращаясь к «Экспресс-РВ» – в значительной степени потенциальное операторство по нему будет зависеть от того, когда и какие приемные устройства будут разработаны для этой группировки.

На Конгрессе НАТ 2023 гендиректор ФГУП «РТРС» Андрей Романченко сообщил, что в России, помимо учитываемых в статистике «Медиаскопа» домохозяйств, насчитывается 24 млн частных домов, и в 76% из них жители принимают сигнал цифрового эфирного ТВ. Согласны ли вы с этой оценкой (ведь для точных замеров у эфирного телевидения нет обратного канала)?

"Медиаскоп" посчитал размер аудитории, и у нас нет оснований не доверять организации, которая была выбрана в качестве официального измерителя. Более того, под 200 млрд руб. рекламного телевизионного бюджета в год распределяются на основании измерений «Медиаскопа», и люди, платящие такие суммы, не ставят под сомнение компетентность «Медиаскопа» в телеизмерениях.

Есть ли у вас оценка суммарного количества россиян, которые принимают цифровое эфирное телевидение?

У меня с времен работы в Минцифры есть точная оценка. Мы как раз вместе с Андреем Романченко тогда очень активно это изучали. Принципиально цифры не изменились: треть населения принимает эфирное цифровое телевидение, треть принимает ТВ по кабелю и треть — через спутник. При этом мы понимаем, что по целому ряду аудиторий существует пересечение, потому что в одном домохозяйстве в одной комнате может стоять эфирное телевидение, телевизор в другой комнате может быть подключен к кабелю, а на даче эта же семья может использовать спутниковое ТВ.

В конце прошлого года «Первый канал. Всемирная сеть» провел мероприятие, и там снова было подтверждено распределение по 1/3 между этими тремя большими платформами (эфир, кабельное ТВ, непосредственное спутниковое вещание).

Про международную деятельность, о которой Вы сказали в начале. Как происходит сейчас эта часть бизнеса? Происходит ли какое-то замещение клиентов в международном бизнесе ГПКС (или, может, целых стран, регионов)? Какую долю в общей выручке предприятия он обеспечивает?

Международный бизнес по-прежнему обеспечивает нам 50% выручки. Я не могу сказать, что произошли какие-то драматические изменения по структуре зарубежных клиентов, при этом они продолжают добавляться. Вот, например, в 2023 году клиентами ГПКС стали пять бразильских телевизионных каналов. Мы видим рост интереса к нашим услугам в Африке, в ряде стран Латинской Америки, традиционно большой интерес — из районов Ближнего и Среднего Востока, особенно Персидского залива. Меньше видим интерес в Юго-Восточной Азии — в силу специфики покрытия, потому что наши спутники охватывают не все страны в этой части мира.

Мы, скорее, можем говорить о том, что за последний год изменилась ситуация внутри России, потому что если два года тому назад ГПКС и «Газпром космические системы» на двоих контролировали около 80% российского рынка, то на сегодняшний день эта цифра уже приблизилась к 90%. Иными словами, мы нарастили рыночную долю в РФ.

На конференции SatComRus-2021 в Калининграде вы подтвердили готовность к продолжению сотрудничества с МОКС «Интерспутник», но подчеркнули, что не обещаете ей эксклюзива. Каков объем сотрудничества ГПКС и МОКС «Интерспутник», с какими еще компаниями ГПКС сотрудничает на международной арене?

"Интерспутник" входит в пятерку наших крупнейших партнеров ГПКС за рубежом: на него приходятся примерно 8% всего нашего оборота. Что интересно, что примерно столько же приходится у «Интерспутника» на ГПКС.

И мы, и «Интерспутник» идем по пути максимальной диверсификации. Общее количество международных партнеров составляет около 50 и имеет тенденцию к росту. Мы надеемся, что «Интерспутник» и дальше будет оставаться в числе самых крупных партнеров ГПКС на мировом рынке.

С каждым годом все больше стран вступают в так называемый «космический клуб», запуская по одному национальному спутнику. Каждый национальный оператор невелик, но зачастую начинает демпинговать для привлечения клиентов. Ощущает ли ГПКС нарастающую конкуренцию со стороны таких национальных операторов с единичными спутниками?

У операторов, группировки которых насчитывают пять спутников и более, есть серьезное конкурентное преимущество: они в состоянии обеспечить глобальное покрытие. Когда страна приобретает национальный спутник, демпинг — это вторая составляющая, а первая — это протекционизм, потому что она закрывает национальный рынок, а остатками емкости демпингует. Да, это, конечно, сказывается на бизнесе крупных спутниковых операторов. Но жизнь в условиях конкуренции – это то, к чему каждый должен быть готов, если он занимается бизнесом. Поэтому мы должны выигрывать за счет покрытия, за счет более качественного оказания услуг, за счет добавленной стоимости, которую мы можем предоставить.

Количество стран, которые имеют собственные спутники, будет увеличиваться. Это хорошая новость для производителей космических аппаратов и не очень хорошая для спутниковых операторов. Но в этих условиях можно и нужно жить.

В 2023 г. российские операторы спутниковой связи столкнулись с беспрецедентным помеховым воздействием, прежде всего на транспондеры, через которые передается сигнал эфирного телевидения и непосредственного спутникового ТВ. Удалось ли выявить источники этих помех, и обращалась ли ГПКС в Международный союз электросвязи (МСЭ) с жалобами на помехи?

С помехами на сегодняшний день удалось справиться, и телевидение в Российской Федерации– и эфирное, и спутниковое, и кабельное – работает нормально. Мы все учимся, что делать и как, повышаем технический уровень. Если говорить про вторую часть вопроса, то МСЭ имеет четкий регламент. Вообще весь этот регламент направлен на борьбу с непреднамеренными помехами, и в нем написано, что, если оператор связи видит помеху, он вначале должен обратиться напрямую к станции, которая создает эту помеху. Если вопрос не удается решить, он обращается в национальную администрацию связи, а национальная администрация связи — к национальному администратору связи на территории, на которой работает станция – источник помехи. Если вопрос не удалось решить на этих этапах, можно обращаться в МСЭ.

С учетом того, что помехи с той стороны, откуда они создавались, были преднамеренными, и взаимодействие со станцией, которая их создавала, было нереальным, прямые контакты между национальной администрацией связи в Российской Федерации и администрацией связи той территории, с которой создавались помехи, на сегодняшний день утеряны, никаких нормативных оснований для обращения в МСЭ нет.

Так что обращение в МСЭ с жалобой на те помехи для России было невозможным. Но мы и так справимся.

На протяжении последних 5-7 лет многие участники рынка видели в низкоорбитальных спутниковых группировках технологический прорыв. Сейчас, когда некоторые из них уже находятся на орбите и предоставляют услуги – видите ли вы в их операторах серьезных конкурентов?

Мы уже три года тому назад говорили, что серьезной конкуренции с их стороны мы не видим, начиная с того, что до половины услуг в объеме геостационарных спутников составляет телевидение, которое в принципе невозможно с точки зрения низкоорбитальных группировок. Второе: бизнес-модели низкоорбитальных группировок при большом количестве спутников жизнеспособны только в ситуации, если они в состоянии охватить большие массы населения, а большие массы платежеспособного населения находятся в больших городах – там, где спутниковая связь не нужна. Мы традиционно говорим, что спутниковая связь — не от хорошей жизни: ее применяют там, где никаких иных каналов связи нет. Поэтому OneWeb уже прошел через стадию банкротства. Если говорить про Starlink, то к 2023 году по бизнес-модели 2018 года у них должно было быть 20 млн абонентов, а они декларируют 2 млн подписчиков — то есть отставание идет в 10 раз. Бизнес-модель OneWeb вписана в кооперацию с геостационарным оператором Eutelsat (c 29 сентября 2023 г. владельцем 100% акций OneWeb является Eutelsat Group – прим. ComNews). И именно в кооперации и в объединении усилий низкоорбитальные группировки могут работать (а не отдельно). Если мы посмотрим на [среднеорбитальную группировку] O3B, то они больше начинают уходить в IoT, чем в традиционную связь, то есть ищут нишу, которая не так тяжела по трафику и имеет совершенно другую сферу потребления.

В России есть частный низкоорбитальный проект «Рассвет», который инициировала компания «Бюро 1440». Продолжая Ваши рассуждения про то, что самостоятельный оператор «низколетов» нежизнеспособен, видите ли Вы возможность сотрудничества с этой компанией для ГПКС? А может быть – даже поглощения?

Нет, о покупке речь не идет — мы желаем удачи нашим коллегам из «Бюро 1440». Наверное, неслучайно на выставке «Россия» наши стенды находятся рядом. России необходимо создавать свои группировки, и если есть люди, которые готовы это сделать, попробовать и обеспечить технологический прорыв, они точно должны получить и реализовать свой шанс. Если необходимо предоставить наземную инфраструктуру, мы готовы помочь коллегам. Но своеобразие проекта «Бюро 1440» заключается в том, что станций сопряжения им надо значительно больше, чем для геостационаров или для высокоэллиптических спутников. В силу того, что их космические аппараты находятся ниже, им потребуется больше наземных станций. Поэтому «Бюро 1440» не ограничатся сотрудничеством только с ГПКС.

Мы готовы оказать коллегам и более широкую поддержку, например, по тестированию пилотных космических аппаратов. Нам тоже крайне интересно, как у них пойдут дела.

Я слышал от представителей «Бюро 1440» на выставке «Россия», что они хотят организовать межспутниковые каналы связи — это позволит резко сократить количество станций сопряжения на земле. Сеть Iridium, которая также имеет межспутниковые линки, способна действовать через единственную земную станцию.

Нам очень интересно, что у них получится, потому что мы тоже смотрим на те разработки, которые делаются по межспутниковым связям. Это перспективное направление, и очень хорошо, что в России есть компании, которые этим занимаются.

Рассматриваете ли вы технологию прямой связи смартфона со спутником (direct-to-device) в качестве революционной для рынка космических коммуникаций?

Главный вопрос: для кого? Да, сама технология — революционная. Но кому нужна технология direct-to-device, чтобы со спутника принимать сигнал на мобильный телефон? 99,9% пользователей мобильных телефонов находятся в зоне гарантированного покрытия сотовых сетей. Поэтому такой сервис может потребоваться только тому, кто отправляется в горы или исследует территории Сибири и Крайнего Севера. Если мы говорим про постоянно находящиеся или даже перемещающиеся экспедиции, есть хорошие и недорогие решения, которые были сделаны за последний год, включая опробованные нами на Сахалине в прошлом году переносные спутниковые станции, которые вне зоны мобильной связи спокойно связываются со спутником и обеспечивают раздачу Wi-Fi в радиусе 50-70 метров. Так что для рынка спутниковой связи технология direct-to-device — это ни разу не революция.

ГПКС координирует работу ИЦК «Спутниковая связь». Какие проекты реализует ИЦК, и привлекались ли федеральные гранты на какие-то из них?

Ни копейки федеральных денег мы не просили. Мы изначально договорились в рамках нашего ИЦК, что мы рассматриваем только те проекты, которые будем делать вне зависимости от того, будет государство принимать в этом участие или нет. Потому что, если это проект, необходимый отрасли, значит, отрасль его по любому должна реализовывать.

Нужно сказать, что в начале работы ИЦК, когда мы определили необходимые проекты и была надежда на бюджетные средства, нашлось множество желающих взяться за работу. Но когда мы сообщили, что бюджетных денег не будет, отвечать за результат и получить деньги только за готовую продукцию, которая будет принята в эксплуатацию, согласилось куда меньше исполнителей. Но они нашлись.

В общей сложности ИЦК «Спутниковая связь» выполняет шесть проектов.

Можно ли их перечислить?

Первый проект — проект «Цифровая полезная нагрузка», исполнители по нему – АО «Решетнев», АО «Российские космические системы» и ФГБУ «НИИ радио». Второй — по производству приемных устройств – выполняет ООО «Рэйс-Коммуникейшн», и еще одна компания, которую я не могу называть, разрабатывает спутниковые хабы и VSAT-станции. Третий проект — отечественная система кодировки, ее создает петербургское ООО «ТафиТВ» (резидент Сколково). Четвертый проект — высокоточное позиционирование: им занимается АО "НПП «Автоматизированные системы связи» (Воронеж). Пятый проект – доставка высокоточной корректирующей информации (АО «ОКБ МЭИ»). Шестой — «Разработка сервиса по формированию и передаче спутниковых данных автоматической идентификационной системы» АО «Ситроникс».

Общий объем этих проектов – около 6 млрд руб.

Получается, что у ИЦК «Спутниковая связь» все исполнители – сторонние независимые компании, что для многих ИЦК — уникальная история. Есть огромное количество ИЦК, которые раздали проекты дочерним или аффилированным ИТ-компаниям. Так сделали нефтяники, химики, металлурги, так произошло в ИЦК «Животноводство» и «Растениеводство».

Премьер-министр сказал, что так делать не надо – мы так и не делаем.

Каков самый поздний срок исполнения из всех проектов ИЦК «Спутниковая связь»?

Это 2026 год – проект «Цифровая полезная нагрузка». По проекту создания отечественных VSAT-станций – модемы уже тестируются, хабы будут оттестированы в 2024 году, а антенны «Рэйс-Коммуникейшн» готовы к использованию.

Это значит, что серийное VSAT-оборудование и центральные станции (хабы) будут доступны только через несколько лет?

Да, но большой необходимости 2024-2025 гг. в этом оборудовании нет. Зарубежные хабы и VSAT-станции, имеющиеся у всех российских операторов спутниковой связи, еще 4-5 лет точно отработает. Но замена всему этому импортному оборудованию теперь есть.

Расскажите про планы ГПКС на текущий год. Что главное, что не будет давать спать вам и вашей команде?

Команде много что не будет давать спать, ведь с загрузкой бортов у нас все хорошо. Среди планов — продолжение работ по спутнику «Экспресс-АМУ4»: мы с АО «Решетнев» планируем начать физическую сборку аппарата. Второе – это расширение возможностей наземной инфраструктуры ЦКС и модернизация Центра управления полетами (ЦУП). Также в планах — импортозамещение на производственной сети, которое мы должны будем увеличить до 95%, а на значимых объектах критической инфраструктуры – 100%. Мы также продолжим эксперименты с 5G: в 2022 году мы передали через спутник 5G-сигнал, а в этом году мы хотим создать на одном из наших объектов тестовую зону 5G на базе спутниковых технологий. Также в текущем годы мы должны запустить полноценную отечественную систему кодировки ТВ.

Это будет разработка ИЦК или другая отечественная система условного доступа – DRECrypt, созданная петербургской GS Labs (ее использует аффилированный с GS Group «Триколор»)?

Это будет разработка ИЦК («ТафиТВ»). Мы начинали с того, что GS предложил свое решение, но участники рынка сказали, что не будут использовать решение конкурента. Поэтому им нужно решение, которое сделал бы нейтральный игрок.

Финальный вопрос про 5G: чтобы заниматься тестами, нужно иметь уверенность в том, что эта технология в России появится. Но ни востребованных частот, ни оборудования для сетей пятого поколения в Росси пока нет, а половина 10-летнего инвестиционного цикла 5G уже миновала. Возможно, нужно делать ставку уже на 6G?

Там подходы примерно одни и те же, поэтому мы говорим про 5G как объекте эксперимента, но наши технические специалисты и стратеги, пишут через косую правую: 5G/6G.

comnews.ru ( https://www.comnews.ru/content/232171/2024-03-21/2024-w12/1013/gpks-itogi-goda-delovoy-normalizacii?utm_source=yxnews&utm_medium=desktop )