Анна Качкаева: Телевидение в пакете. Как кабельно-спутниковое разнообразие меняет традиционный телевизионный ландшафт? Как коммуникационный бизнес может влиять на содержание каналов? В чем отличие аудитории платного и бесплатного телевидения? И как «цифровизация» повлияет на рынок телевидения платного? Вот сегодняшний круг вопросов, который мы обсудим с Юрием Припачкиным, президентом Ассоциации кабельного телевидения России. У Юрия Припачкина биография успешного человека 50-ти с небольшим лет: он радиоинженер по образованию, был научным сотрудником, офицером ракетных войск, создавал телекоммуникационный бизнес с нуля, а теперь вместе с Виктором Вексельбергом владеет компанией «АКАДО» — это крупнейший оператор кабельного телевидения и интернет-провайдер, который оценивается более чем в миллиард долларов.

Года три назад, еще до принятия программы по «цифровизации», в коридоре какой-то конференции я вас попросила представить фантастическую ситуацию, например, увидеть, что у вас есть возможность, как у коммерческого оператора кабельных, спутниковых и провайдерских услуг, отказать в доступе в сеть «Первому» каналу. И вы очень легко сказали: «Это реально». Ясно, что жизнь несколько скорректировала ситуацию, и социальный пакет, которым обязали всех «кабельщиков» вещать, будет бесплатным, будет вещаться всеми «кабельщиками» и всеми, кто осуществляет коммерческую деятельность. Но если говорить о том, где вы сейчас, то есть ваш бизнес и ваша индустрия, вы подвинули традиционных вещателей у цифрового крана, вы их обыграли или вы стали больше партнерами?

Юрий Припачкин: Мы дали дополнительную степень свободы практически всем крупным вещателям, потому что кроме базовых каналов, как «Первый», РТР или СТС, они все начали производить дополнительные цифровые каналы, продавать цифровые пакеты вместе с нами. И это перспективный, замечательный бизнес, который позволяет им существенным образом укреплять свои доходы и формировать своего абонента, который привязывается к их контенту. Я считаю, что симбиоз кабеля и производителя доказан, это фактически состоявшееся дело, никакого противостояния нет. Все заинтересованы друг в друге. Контент-производители заинтересованы в том, чтобы как можно большее количество контента доходило до абонента, причем есть тенденция к персонализации этого контента, исходя из потребности абонентов: кому-то нравится только кино, кому-то – охота и рыбалка, кому-то – «National Geographic». Плюс возникает достаточно серьезная конкуренция за абонента между производителями, и свидетельством этого является то, что все ведущие агентства, которые занимаются телеизмерениями, и в первую очередь «Gallup», пришли к выводу, что необходимо измерять и кабельный, и спутниковый канал. Это показатель того, что этот бизнес всем интересен, понятен, уже хорошо организован и развивается достаточно быстро.

Анна Качкаева: То есть у вас больше нет амбициозного желания отодвинуть вещателя от цифрового крана? И уже вы не можете сказать, что «я легко «Первый» не пущу, если будет такая возможность»?

Юрий Припачкин: Такого понимания никогда и не было. Речь шла о том, что в свое время, когда «Первый» канал проводил политику того, что «берите мой цифровой пакет, иначе я вас отключу», в ответ мы ему говорили: «Ну, отключайте. Тогда не будет «Первого» канала». Поскольку есть свобода бизнеса и есть понимание того, что любой канал не должен спекулировать своими позициями для того, чтобы навязывать какие-то дополнительные услуги. Это понимание пришло. У нас сейчас прекрасное взаимодействие с «Первым» каналом, никаких вопросов нет. Мы общими усилиями делаем совместное дело – предоставляем абоненту право свободного выбора тех каналов, которые ему интересны. И хочу обратить внимание, что за последние годы количество каналов русскоязычных выросло на порядок.

Анна Качкаева: А на сколько?

Юрий Припачкин: Три года назад было порядка 30 каналов, а сейчас – около 200.

Анна Качкаева: А иностранных?

Юрий Припачкин: Практически все иностранные, которые транслируются, они транслируются с русскоязычным переводом.

Анна Качкаева: Но это тоже порядка сотни, даже чуть больше?

Юрий Припачкин: Конечно. Когда речь идет уже о миллионах абонентов – это уже совершенно понятный и адекватный рынок, который требует определенных правил игры.

Анна Качкаева: А сколько стоит сейчас абонент? Когда вы включаете пакет каналов, вы же берете за абонента с каналов.

Юрий Припачкин: Этой практики давно уже нет. Мы находимся в одной, скажем так, «пищевой цепочке», поэтому мы честно делим доходы обычно. И практика такая: либо разделение доходов, либо мы покупаем у контент-производителя за определенные деньги определенный контент, либо он дает нам право распространять, и мы делим потом доходы от абонента.

Анна Качкаева: То есть абонент уже не стоит. А сколько стоит вхождение канала?

Юрий Припачкин: Нисколько.

Анна Качкаева: Но вы же с производителем договариваетесь…

Юрий Припачкин: Если к нам приходит производитель и говорит, что «я хочу в ваших сетях распространять тот или иной канал», мы обычно занимаемся отделением доходов. То есть должны быть подписчики, которые подписываются на этот канал, мы предоставляем такую техническую возможность, а потом делим доходы от подписки. Хотя, конечно, были прецеденты, когда было необходимо вставлять так называемые аналоговые каналы, и тогда брались деньги за модернизацию сети, и это было нормально и разумно. И сейчас некоторые операторы это делают, где необходимо именно в аналоговые, а не цифровые пакеты внедрять…

Анна Качкаева: Мне хотелось бы услышать хоть какие-то цифры. Сколько нужно абонентов, чтобы вы канал в сети пустили?

Юрий Припачкин: Абоненты появляются после того, как канал появляется в сетях.

Анна Качкаева: Но вы же потом можете его отключить…

Юрий Припачкин: Если он не дает дохода или видно, что его никто не смотрит…

Анна Качкаева: А где этот порог?

Юрий Припачкин: Мы говорим о том, что канал, который никто не смотрит, уровень его телесмотрения, условно, от 0 до 0,1%, он просто занимает место в сетях, он никому неинтересен, не нужен, и с таким производителем мы расстаемся. Именно для этого мы осуществляем внутреннюю систему телеизмерений и понимаем, как нам формировать пакеты, чтобы они были людям интересны. Задача оператора – не просто пустить канал, но еще и сформировать из совокупности каналов такие пакеты, которые были бы интересны телезрителю. В этом и заключается основной бизнес кабельного оператора с точки зрения телевидения.

Анна Качкаева: А что вы знаете про свою аудиторию, чего не знает традиционный вещатель, который пользуется традиционной системой измерений?

Юрий Припачкин: Традиционная система измерений заключается в том, что раздается определенное количество метров, допустим, на Москву это 1,5 тысячи…

Анна Качкаева: А у вас каждый подключен?

Юрий Припачкин: У нас в Москве более миллиона абонентов, 0,5 миллиона цифровых. И мы знаем, что человек смотрит в момент переключения декодера. У нас гораздо более точная выборка. Другое дело, что ее нужно обработать соответствующими алгоритмами, которые признает «Gallup». Это отдельная тема. Но для себя мы понимаем, что люди смотрят, и формируем пакеты так, чтобы покупали именно каналы, которые пользуются спросом.

Анна Качкаева: Вы можете назвать за минувшие пару лет каналы, которые вас удивили ростом интереса к себе и, наоборот, удивили тем, что интерес к ним упал?

Юрий Припачкин: Приведу один пример. Есть замечательный канал «Russian Travel Guide»…

Анна Качкаева: Собираются запускать платформу спутниковую.

Юрий Припачкин: Молодцы ребята, нашли место на рынке. Интересно, качественно, на мой взгляд, перспективно. Появились на ровном месте, сделали отличный продукт, и мы их всячески поддерживаем, потому что зрителям это интересно.

Каналы, которые не пользуются популярностью, мы периодически отключаем. Если посмотреть список каналов, которые были отключены за последние два года…

Анна Качкаева: Какие? Просто интересно.

Юрий Припачкин: Неудачная творческая концепция.

Анна Качкаева: Ну а названия?

Юрий Припачкин: Я не считаю это корректным.

Анна Качкаева: Я-то знаю. Я вас так настойчиво про конкретный канал спрашиваю – потому что это и есть для потребителя самое интересное. Поскольку любой человек, который имеет либо АКАДО, либо «НТВ-Плюс», не важно, спутниковую или кабельную платформу, он все время размышляет, помимо того, что есть набор пакетов: почему что-то вдруг из перечня исчезает или почему вдруг появляется. И логику этого выбора очень хочется понять, и хочется понять, кто это решает. Вы отчасти объясняете, что у вас есть система измерений, вы наблюдаете за тем, как подключаются или не подключаются. Из чего можно заключить, что никакие другие аргументы на вас, вроде бы, не действуют. То есть никаких других сопутствующих обстоятельств для того, чтобы включить или не включить канал, нет.

Юрий Припачкин: Вы хотите политизировать наш разговор?

Анна Качкаева: Я вас впрямую спрошу. У вас был контракт с каналом «Дождь», потом вы его не включили.

Юрий Припачкин: Эта история разруливается, насколько я представляю, и она обязательно будет разрешена логическим концом. Было опытное вещание, оно будет доведено до конца, и по его результатам будет принято решение.

Анна Качкаева: То есть вы хотите сказать, что вам не было указаний, когда был уже заключен договор, не включать «Дождь»?

Юрий Припачкин: Я лично про это ничего не знаю.

Анна Качкаева: Но теперь, я думаю, вы сожалеете, потому что канал хорошо смотрят, а он на «НТВ-Плюс».

Юрий Припачкин: Я вообще считаю, что там талантливая команда.

Анна Качкаева: То есть возьмете?

Юрий Припачкин: Я думаю, что вопрос будет решен.

Анна Качкаева: А это не мешает, что он на «НТВ-Плюс»?

Юрий Припачкин: Нет, не мешает. Потому что большинство продаж пакетов «НТВ-Плюс» в Москве идет через сеть «АКАДО», нас связывают давние партнерские отношения. И проблема крупных городов, мегаполисов заключается в том, что кабельное телевидение выигрывает конкуренцию у всех остальных видов, в том числе и у спутникового. Вы представляете: вешать тарелку только на южной стороне, на каком-то этаже и так далее. У нас есть серьезная система отношений, мы продаем, делимся доходами, и это очень выгодная ситуация.

Анна Качкаева: То есть несмотря на то, что, вроде бы, есть большая «тройка» — «Система Масс-медиа», «НТВ-Плюс»… То есть это спутниковые, но все равно. «Ростелеком» — это как большой государственный кусок. Тем не менее, вы все друг с другом не столько конкуренты, сколько партнеры? Очень трудно верится.

Юрий Припачкин: Ну, рынок не совсем так делится, как вы сказали. И в Москве есть два оператора кабельного телевидения – «Мостелеком», бывший монополист, и АКАДО, как альтернативная компания, которая не возникла в результате приватизации чего бы то ни было. Если говорить о кабельном телевидении, то есть два конкурента. Есть другие способы доставки, связанные, например, с IPTV или с использованием технологии DSL, как занимается «Стрим». Каждый имеет свои плюсы и свои минусы: где-то больше интерактивность, где-то больше пакет каналов. Хорошая система у «Билайна» доставки телевизионного сигнала, «вымпелкомовская». Есть эфирное цифровое телевидение — «Космос ТВ», которое уже почти 25 лет работает. И есть спутник.

Анна Качкаева: Без большого успеха, надо сказать.

Юрий Припачкин: Поэтому у абонентов есть свободный выбор между различными технологиями и различным контентом. Но при этом надо понимать, что поскольку контент-производители заинтересованы в как можно большем количестве абонентов, которые платят деньги за их контент, то даже если контент принадлежит другому оператору, с которым ты конкурируешь в технологии, и этот оператор не может обеспечить своему контент-производителю достаточно большой рынок, то все охотно меняются. Поэтому можно говорить, что у всех есть доступ ко всем пакетам. Вопрос заключается в том, насколько правильно сформировать пакеты для абонента, из какого количества каналов.

Анна Качкаева: А какой пакет каналов самый оптимальный?

Юрий Припачкин: Наша концепция развития, и вообще концепция бизнеса, заключается в том, что мы приходим в семью, мы понимаем абонента – как семья. Семья может быть маленькой, из одного человека, а может быть и большой, из бабушек, дедушек, детей разных возрастов, которые живут вместе в одной квартире. И каждый в ту или иную минуту времени хочет смотреть свое: дети хотят смотреть различные детские, молодежные или фантастические каналы, папа хочет смотреть футбол, мама хочет смотреть мелодраму. И мы даем такую возможность. Проблема заключается в том, чтобы сформировать эту возможность не только как техническую возможность или возможность доступа к контенту, но чтобы это было финансово понятно, эффективно, чтобы бизнес был организован так, чтобы абонент минимум своего времени тратил на подключение, на обслуживание, на оплату, чтобы это было довольно просто, чтобы сервис был соответствующим образом организован.

Анна Качкаева: Что не всегда получается.

Юрий Припачкин: Да. И мы, как компания, которая является первой в России по объему клиентов цифрового телевидения и по внедрению технологий, набили очень много шишек за последние годы, в том числе и связанных с тем, что очень быстро росла абонентская база 2-3 года назад…

Анна Качкаева: Не могли обслуживать. Я, как ваш пользователь, это очень хорошо знаю.

Юрий Припачкин: Технологические процессы просто не успевали. Пришлось ограничить продажи с тем, чтобы поддержать технологические процессы. И вообще переход с уровня 100 тысяч абонентов на уровень в миллион абонентов – это две разные жизни. И потребовалось полностью реорганизовать компанию, чтобы сейчас жалобы в существенной степени ушли в прошлое. И абоненты в массе своей довольны, лояльны и расширяют подключение. Эффективность бизнеса для нас заключается не только в количестве каналов, но и в том, чтобы правильно организовать сервис и сделать его финансово понятным.

Анна Качкаева: Рынок очень разнообразен в сегменте нетрадиционного эфирного вещания, всего того, что связано с новыми технологиями. Как минимум, два конкурента в Москве, пять спутниковых…

Юрий Припачкин: А что такое «традиционное эфирное вещание»?

Анна Качкаева: Это то, что мы привыкли в «ящике» получать. Я понимаю, что это глупость, но как еще сказать про 17-19 каналов?

Юрий Припачкин: А разве из эфира кто-то смотрит?

Анна Качкаева: Уже тоже не смотрят. Но как-то же надо обозначать традиционное телевидение. Или уже бессмысленно?

Юрий Припачкин: Я буду говорить с точки зрения мегаполиса, даже среднего города, это в существенной степени прошлый век. Как президент ассоциации я вам хочу сказать, что большинство городов имеют кабельные сети, и практически везде сигнал принимают из кабельной сети, из эфира очень мало кто принимает – 5-7%, может быть, жителей городов. Технологии ушли. При этом надо понимать, что кабельные компании в массе своей еще имеют вторую точку опоры – это Интернет. И все занимаются Интернетом. В среднем уровень дохода от Интернета и от кабельного телевидения сравним – примерно 50 на 50 в доходах кабельных компаний. Развитие этого бизнеса идет достаточно стремительно: идут хорошие инвестиции, идет развитие услуг…

Анна Качкаева: Короче говоря, это уже все отцифровано. Я плавно перехожу к «цифре». То есть «миллионники» и средние города, в принципе, живут в цифровой среде. И как-то сами себя цифровизуют, благодаря ли вам или сами люди на это тратят деньги. И вот это эфирная цифра. Но ее же надо как-то называть – эфирная наземная цифра. А она нужна кому-нибудь в этой ситуации?

Юрий Припачкин: Конечно, нужна. Это государственная задача, которая ставит своей целью в первую очередь обеспечение 100-процентного охвата населения возможностью подключения к эфирному цифровому телевидению. Вопрос будет заключаться в том, сколько населения будет пользоваться этой возможностью и за какие деньги, а сколько не будет пользоваться. Но государственный подход, на мой взгляд, правильный, и он заключается в том, чтобы обеспечить населению такую возможность. В связи с отключением аналоговых каналов, которое в 2015 году будет произведено, все должны иметь возможность получить сигнал из эфира цифровой. А что такое бесплатное подключение? Речь идет о том, что из эфира люди смогут получать сигнал бесплатно, но при этом платить, например, за эксплуатацию своего цифрового декодера они кому-то будут должны все равно.

Анна Качкаева: Так очень важно сказать, что оно не будет все равно бесплатным. О чем государство, в общем, не говорит.

Юрий Припачкин: Здесь есть, к сожалению, терминологическая путаница, которая, на мой взгляд, должна быть достаточно быстро разрешена.

Анна Качкаева: Вы, конечно, знаете, что во всем мире при переходе на цифру не только общественность, но и государство внятно объясняет, что такое цифровой дивиденд. В России даже слов таких не произносят. И потребитель, как и общество, и бизнес, не очень понимает, что в результате цифровизации государство и потребитель получат, на чем сэкономят и на чем заработают. То есть экономики процесса нет. Почему?

Юрий Припачкин: Хороший вопрос. Дело в том, что экономика процесса должна быть расписана до принятия решения об отключении эфирного телевидения аналогового. Но операторы кабельного телевидения уже начали переход на цифру, и у нас есть своя экономика, которая показывает, что людям это нужно, они получают за свои деньги дополнительно степень свободы и дополнительную возможность для своих семей. Но самое интересное заключается в том, что переход на цифру и отключение эфирного аналогового телевидения автоматически не переходит к отключению аналогового телевидения в кабельных сетях. И здесь интересен опыт европейских стран, например Испании, где в позапрошлом году, по-моему, перешли на цифру, отключили аналог, кабельные компании оставили аналог в своих кабельных сетях, который никак не связан с эфиром, и количество их подписчиков за 3 месяца увеличилось на 20-25%.

Анна Качкаева: А с чем это связано?

Юрий Припачкин: Связано с тем, что людям, которые имеют аналоговое телевидение, не нужно покупать никаких цифровых приставок, учиться ими пользоваться, потому что для многих это тоже представляет определенную проблему. Есть аналоговый канал, есть аналоговые телевизоры, которые будут какое-то время вымываться из повседневного оборота. И если они платят, например, 10 евро в месяц за свой пакет каналов аналоговых, конечно, оператор это оставляет. У него же инвестиции уже произведены, он уже показывает это и так, и так. Мы же сейчас показываем все каналы и в аналоговом, и в цифровом варианте, и это нормально. Поэтому для многих переход на цифру и отключение аналогового эфирного вещания не приведет к изменению картинки в телевизоре. И мне кажется, это важная социальная функция операторов кабельного телевидения, которая позволит в существенной степени, с одной стороны, снизить какие-то издержки при переходе на цифру, а с другой – потихонечку воспитывать абонента в духе цифровых дивидендов.

Анна Качкаева: Но почему же государство не объясняет, сколько оно сэкономит? Что потратит – мы понимаем. Фидеры и башни повезут в Хабаровский край на лошадях, телегах. В Мордовии в сельских районах тоже чего-то раздадут. Котикам и оленям тоже чего-то попытаются протянуть. Но что получат в результате?

Юрий Припачкин: Я думаю, что это будет сделано ближе к 2015 году, программа только в прошлом году встала на технологические рельсы — и пошли серьезные инвестиции, серьезные работы. Конечно, это будет сделано. Просто, может быть, еще не так много времени прошло.

Анна Качкаева: То есть вас не удивляет, что государство внятно не объясняет потребителю: за те деньги, которые потребитель заплатит за переход на цифру (налогоплательщик заплатит), что получит. Освобождение частот, преференции для вас…

Юрий Припачкин: Вы же знаете, что до сих пор не определена судьба второго и третьего мультиплекса. Вы знаете о том, что в первом мультиплексе произошли изменения, когда убрали радио и включили «Девятый» региональный канал. Вот должны быть решены эти задачи с каналами, а потом, мне кажется, уже можно будет объяснять, что такое три пакета, что такое три мультиплекса, что увидит зритель. Для этого должны быть завершены переговоры с вещателями, которые должны понять, в каком они мультиплексе и за какие деньги, а здесь тоже есть вопросы, между прочим, которые не решены до сих пор. И будет ли третий мультиплекс, а может быть, и четвертый, и пятый. Пока эти вопросы не решены, объяснять, что получит абонент, и заниматься пропагандой, мне кажется, рановато. Государство должно определиться в самой стратегии. Потому что пока говорят о первом, базовом пакете.

Анна Качкаева: Социальный набор пакетов, куда попали НТВ и «Пятый». Привет опять же коммерческим вещателям. Обычно мы это обсуждаем с депутатами и экспертами. Но президент так решил. И видимо, пожизненный социальный пакет будет состоять из того набора компаний, которые мы уже имеем.

Много не решено, но новый набор требований для лицензирования, тем не менее, уже определен, и вещатели, и участники рынка должны будут с этим иметь теперь дело. Он абсолютно новый, и многие вещи, наверное, для вас, как для индустрии, в нем вполне комфортны. И вы, наверное, знакомы с поправками в закон «О СМИ», которые накануне мужского праздника быстренько приняли в первом чтении в Думе. А можно ли считать, что введение универсальной лицензии для вас — выигрыш?

Юрий Припачкин: Это для всех выигрыш. Потому что мы достаточно много лет боролись за то, чтобы государство пришло к необходимости изменения всего пакета законодательства. Переход на цифру – это не просто замена одной технологии на другую, то есть не замена аналогового передатчика на цифровой, освобождение частоты. Переход на цифру – это переход в совершенно другую плоскость взаимоотношений между абонентом, оператором связи, производителем контента, или контент-агрегатором, куда мы относим каналы, рекламодателем и правообладателем. То есть вся цепочка взаимоотношений – от абонента до правообладателя – должна быть изменена. И сейчас мы, как ассоциация, этим активно занимаемся в сотрудничестве с Министерством связи, с другими ассоциациями. А почему изменяется цепочка взаимоотношений? Во-первых, в цифре возникает обратная связь, во-вторых, расширяется пакет, возникает интерактивность, возможность пакетирования каналов. А сама логика законодательства у нас до сих пор была привязана к эфирному аналоговому телевидению, когда было ограничение в законодательстве о том, что нельзя давать больше двух лицензий на вещание в одни руки. Но оператор кабельного телевидения вещает 200 каналов, может быть, 100 из них – собственного производства, и как ему пакетировать эти каналы, как их транслировать. Почему сейчас используют термины «транслировать», «вещать»? Это ведь термины как раз из 60-ых годов прошлого века, из аналогового эфирного вещания, которое было описано в законодательстве. А что такое трансляция, вещание сейчас? Разные среды – кабель, эфир, спутник.

Анна Качкаева: Хорошо, что не две теперь, а действительно универсальные. Но ведь под это лицензирование еще и Интернет попадает, чего раньше не было.

Юрий Припачкин: Но Интернет – это же тоже среда, в которой вещают.

Анна Качкаева: Но лучше, чтобы она была свободной. А теперь получается, для того чтобы вы «Дождь» запустили в канал, они тоже должны отлицензироваться в интернет-среде.

Юрий Припачкин: Они должны зарегистрироваться как СМИ, а потом заключить соответствующее соглашение с тем или иным провайдером, у которого должна быть соответствующая лицензия.

Анна Качкаева: И вы согласны с тем набором поправок, которые там есть, в отношении иностранных вещателей?

Юрий Припачкин: Мы, как общественная организация, сейчас готовим свои дополнительные соображения к этим поправкам.

Анна Качкаева: Я напомню, что для иностранного вещателя, например, для канала «Discovery», который как красная тряпка в последние годы выступает в этом контексте, ему теперь надо стать российским СМИ, открыть здесь представительство, то есть иметь бумаги, офис и так далее (по-моему, сильно коррупционная схема).

Юрий Припачкин: Мне кажется, что это достаточно логично.

Анна Качкаева: А зачем?

Юрий Припачкин: Когда вы смотрите канал «Discovery», а там идет реклама, как вы считаете, эта реклама должна попадать в российский бюджет или нет?

Анна Качкаева: Наверное, да.

Юрий Припачкин: А вот чтобы попадать в бюджет, должно быть юридическое лицо, которое зарегистрировано на территории Российской Федерации, наверное.

Анна Качкаева: Но ведь никого в спутниковых каналах не лицензируют в странах.

Юрий Припачкин: Не факт. Более того, кабельные операторы со многими каналами, типа «Discovery», делят доходы от рекламы.

Анна Качкаева: Но зачем их в качестве СМИ регистрировать?

Юрий Припачкин: Для того чтобы данное СМИ действовало в соответствии с законодательством страны, на которую оно работает. Получается парадоксальная ситуация. В небе висит платформа, не известно, где она зарегистрирована, претензий к ней нельзя предъявить никаких ни по содержанию, которое может быть любым… Я не говорю конкретно о «Discovery».

Анна Качкаева: Ну да, исторический канал можно не пустить уже по идеологическим соображениям.

Юрий Припачкин: Идеологические соображения должны бороться, как говорится, на идеологическом фронте. И самое ужасное, что может быть, — это не пущать. Надо спорить, надо доказывать, надо делать свои каналы, надо рассказывать свою историю, и делать это активно, дискутировать.

Анна Качкаева: Юрий, вы в начале нашего разговора сказали, что иностранцев сейчас больше сотни, каналов, которые в ваших пакетах и в пакетах других компаний.

Юрий Припачкин: Они охотно идут на это, между прочим.

Анна Качкаева: И они все будут открывать российские компании?

Юрий Припачкин: Они практически все уже зарегистрированы как СМИ российские. Либо они дали соответствующим своим дилерам возможность это сделать. И это нормально. Я считаю, что государство должно управлять медийным пространством. И все это делают во всем мире. Стесняться этого не надо. И свобода, на мой взгляд, — это не есть только сознание необходимости получения того или иного контента отдельным гражданином. Свобода должна быть управляемой. Мне нравится определение демократии и свободы, что демократия – это свободный выбор между пулей и веревкой.

Анна Качкаева: Хорошенькое определение!

Юрий Припачкин: Все успешные страны построены таким образом, что есть ограничения. Свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого. Есть ограничения, в которых действуют все структуры. Если она зарегистрирована где-то на Виргинских островах, и не известно, чем и как она занимается, как она должна вещать на территории твоего государства, никто этого особо не терпит. Посмотрите, с какими трудностями сталкивалась «Russia Today», когда вещает там.

Анна Качкаева: Ну, ничего, пробилась. И «Голос России», уверяю вас, теперь в Америке вещает.

Юрий Припачкин: Я знаю. И со своей стороны, как могу, способствую.

Анна Качкаева: У нас тоже лицензия в Москве, иначе мы тут не вещали. Хотя мне кажется, и вам, как человеку, который занимается очень свободным коммуникационным бизнесом, бесконечно все пытаться загнать, особенно в Интернете…

Юрий Припачкин: Все — нельзя.

Анна Качкаева: Меня беспокоит, что в Интернете мы будем пытаться чего-то лицензировать.

Юрий Припачкин: Регистрировать СМИ – это не лицензирование в Интернете.

Анна Качкаева: А как же лицензии на все среды? Вещатель ее будет получать на все среды.

Юрий Припачкин: И что? Лицензия в Интернете отличается от лицензии в кабеле немногим. Интернет – это среда, в которой нет частот, а есть свободные технологии вещания.

Анна Качкаева: В Норвегии, например, которая очень свободолюбивая страна, или в Финляндии есть возможность предусмотреть для желающего открыть свой канал на местном уровне в пакет допуск получить. Можно на открытые каналы в нашем случае рассчитывать?

Юрий Припачкин: Может быть. Я приведу другой пример – Польша, где Ассоциация кабельного телевидения Польши, так называемая Электронная палата Польши, сейчас подготовила поправки в законодательство, что из второго мультиплекса один канал отдается им. Кстати, эта модель для нас может быть очень интересной, потому что у нас много членов ассоциаций, и у них тоже, которые, являясь кабельными, одновременно являются местными эфирными вещателями, местных студий. А тема местного телевидения всех очень интересует.

Анна Качкаева: Конечно. Особенно в стране, где почти тысяча компаний, и не понятно, куда они денутся в связи с цифрой.

Юрий Припачкин: Они никуда не денутся. Местное телевидение чрезвычайно востребовано. Главное, чтобы оно было сделано качественно. И то, что мы видим даже в Москве, где местные студии кабельного телевидения, или окружные, пользуются достаточно серьезной популярностью, потому что людей интересует, что произошло на их улице, что произошло в соседнем доме, местная реклама очень эффективна, где какие распродажи, пропала собака и так далее. Это имеет право на жизнь и является экономически достаточно интересным. В Москве, например, эфирное кабельное телевидение получило форму так называемых каналов «Столица». Можно спорить о его содержании, есть вопросы, как говорится. Но вот местное телевидение, которое было представлено под этой крышей, оно эффективно и интересно. Кстати, очень хорошо используется различными партиями во время предвыборной борьбы, потому что этот контент востребован. Так что каждый вид контента найдет своего пользователя. А наша задача, как кабельщиков, дать возможность всем получить доступ к различным видам контента, и дать возможность еще ориентироваться. Ведь не секрет, что среднее количество каналов, которое человек может смотреть осознанно…

Анна Качкаева: И в течение жизни не очень оно меняется – 5-6.

Юрий Припачкин: Статистика говорит – 7. Но никак не больше 10-ти. И зачем 200 каналов? Но люди ведь разные. И наша задача – дать инструмент EPG (электронный гид), который позволяет ориентироваться в этом пространстве. Более того, электронные гиды развиваются, они начинают помнить запросы абонента конкретного, который просил найти ему исторический канал или связанный с любой другой спецификой. Ведь куда развивается телевидение? Телевидение развивается в направлении персонализации. Поэтому растет количество цифровых каналов, аналог не может всех вместить. Каждый хочет получить свое персональное телевидение. Следующий этап развития персонального телевидения заключается в том, что каждый может из разных каналов формировать свою программку. Это значит, что когда вы ориентируетесь в море цифровых телевизионных каналов, вы сможете формировать себе на вечер…

Анна Качкаева: Другое дело, что очень важно, как в этом «guide» описано это все. Когда я иногда читаю то, как называются некоторые ваши каналы, и как описывают жанр программы, то либо смех, либо слезы.

Юрий Припачкин: И это большая проблема, потому что часть этой информации делаем мы, а часть делают сами каналы. И это приводит к тому, что падает их рейтинг. Люди не понимают, их надо зацепить.

Анна Качкаева: Марина Николаевна, здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. То, что происходит в АКАДО, совершенно противоречит тому, что вы только что сказали. Если вначале были маленькие пакеты, то сейчас искусственно это возведено в огромные пакеты, что дешевле 600 рублей не уложиться. Когда вернется комплектование маленьких пакетов, чтобы можно было экономить? Потому что сейчас такой возможности нет. Это просто выбивание денег. И еще. По разным каналам постоянно повторяются одни и те же фильмы, например. То есть пакеты не меняют. Два месяца – и уже понятно все. И нельзя переключиться на другой канал, потому что все входит в огромный пакет. Обновления каналов практически не происходит.

Юрий Припачкин: Относительно больших и маленьких пакетов. Конечно, мы постараемся внедрять и маленькие пакеты тоже, но это связано с запросами аудитории в первую очередь. Есть люди, которые просят давать больший пакет, и таких подписчиков большинство. Ну, будем пытаться путем проб и ошибок найти здесь правильное решение.

Анна Качкаева: Вы же сами сказали, что оптимально – 10. А давно уже нет десяти, уже больше гораздо. Хотя бы один пакет может быть, чтобы было 10, вот для таких людей, которым этого было бы достаточно? И дешевле, наверное, было бы в 2 раза.

Юрий Припачкин: Может быть. Но мы обычно приходим в квартиру, где живет семья. Стоимость прихода что для пяти человек, что для одного человека одна и та же: нужно купить декодер, нужно проложить кабель, нужно подключиться и так далее. И если человек себе позволяет смотреть только 10 каналов, то таких абонентов, я вас уверяю, у нас единицы. И держать для них отдельные тарифы, как и в сотовой связи, не очень экономически выгодно и оправдано.

Анна Качкаева: А сколько приход в семью сейчас стоит?

Юрий Припачкин: Порядка 100 долларов. И всегда нужно выбирать между эффективностью и стоимостью.

Относительно повтора фильмов. Увы, это беда. И это не наша проблема, это проблема контент-производителей, которые пытаются где-то сэкономить за счет фильмотеки старой или покупают количество повторов достаточно большое. Но такие каналы обычно выбывают в первую очередь. Мы, к сожалению, с этим бороться не можем, но боремся только путем того, что рекомендуем каналам изменить политику.

Анна Качкаева: То есть тут не столько ваша проблема, сколько проблема тех, кто формирует содержание канала. И как во всякой цифровой среде, проблема контента — самая главная проблема. Потому что всегда есть проблема с тем, что показывать: или покупное, дешевое, или дорогое. От этого и цена складывается в результате.

Вы говорите, что вы не можете влиять. Но вы теперь по новым поправкам, как я понимаю, тоже полноценные вещатели. Потому что теперь под понятием «вещатель» понимается тот, кто формирует содержание. Или все-таки не вещатели?

Юрий Припачкин: Мы и так, и так. Если мы формируем собственный канал, мы, конечно, вещатели. Если мы транслируем то, что есть в эфире, и никакого отношения не имеем ни к вставкам, ни к рекламе, ни к содержанию, мы просто транслируем…

Анна Качкаева: И тогда ответственности за содержание не несете?

Юрий Припачкин: Конечно, никакой. Как мы можем вмешиваться в то, что показывает какой-либо канал? Хотя мне иногда кажется, что программная политика большинства каналов не очень понятная. Особенно интегрированных каналов. Мне нравятся передачи, связанные с историей, культурой, которые почему-то идут в то время, когда все уже спят.

Анна Качкаева: То есть вы считаете, в отличие от больших телевизионных начальников, что это вовсе не аудитория ночного эфира? То есть ваши зрители, по вашим наблюдениям, вам демонстрируют другие показатели?

Юрий Припачкин: Бывает.


Анна Качкаева: Очень аккуратно! Не рискуете вы, Юрий, встать на путь конфронтации…

Юрий Припачкин: А смысл? Мы же находимся в одной цепочке.

Анна Качкаева: Но вы правильно говорите, что нет универсальной аудитории «диванной», рейтингового поголовья, она очень разная. И ваше разнообразие это лишний раз доказывает. Так и говорите об этом тем товарищам, которые формируют «большие» каналы.

Юрий Припачкин: А они прислушиваются. Посмотрите, каким путем идут «большие» каналы. Они делают все больше и больше цифровых каналов, формируют свои цифровые «телесемейства». Там сидят очень неглупые, профессиональные люди, и они понимают, что в рамках одного канала удовлетворить всех не представляется возможным. Поэтому производя большое количество контента, имея отличные архивы, они начинают производить все больше продукции. И это замечательно. Сейчас появились технологии, которые позволяют специализированным каналам экономически жить самостоятельно за счет разделения с нами абонентской платы. Я вообще не сторонник конфронтации никогда. Я считаю, что гораздо полезнее для всех думать в первую очередь об общих платформах и способах зарабатывания денег, существования и функционирования, чем пытаться получить какие-то временные преимущества за счет конфронтации.

Анна Качкаева: Я вам задам личный вопрос. Вы уже 13 лет руководите Ассоциацией. И с вашим состоянием человека богатого и, в общем, свободного вы можете себе позволить быть искренним. Вы как считаете, ваша несменяемость связана с вашими реальными заслугами или со смирением ваших коллег с правом сильного и богатого? Миллионер лучше, чем не миллионер.

Юрий Припачкин: Я вас уверяю, у нас идут бесконечные споры, и народ у нас собрался неравнодушный, профессиональный и достаточно, я бы сказал, обеспеченный. Потому что кабельный бизнес эффективен. Мне интересно этим заниматься. Я считаю, что мне вообще по жизни повезло – я всегда занимаюсь тем, чем мне интересно заниматься. Сейчас Ассоциация кабельного телевидения расширилась, и мы стали в Евроазиатской ассоциации кабельного телевидения.

svobodanews.ru