Зapeгиcтpиpoвaться нa фopумe 
Вторник, 19 октября, 2021
19 октября, 2021 (1112 дней 23 часа назад)
Российская Премьер-лига осталась на «Матч ТВ» еще на 4 года. Правда, на этот раз федеральному холдингу за удержание прав пришлось кратно увеличить предложение — по информации РБК, это 6,6 млрд рублей в год за сезоны-22/23 и -23/24 и 7,7 млрд за последующие два сезона.
Почти четырехкратный рост стоимости (предыдущий контракт оценивали в 1,7 млрд за год) стал возможным из-за двух причин:
Консолидированная позиция клубов на фоне стоимости прав в Европе (прежний контракт ставил Россию в конец второй десятки чемпионатов: показ сезона АПЛ обходился вещателям почти в 100 раз дороже, Бундеслиги — более чем в 50 раз).
Конкуренция со стороны стриминговых платформ — Okko и Start. Противостояние Оkko и «Матча», по-видимому, продолжится на следующих тендерах зарубежных лиг. Особенно после того, как «Матч» вернул права на показ АПЛ со следующего сезона — сразу на шесть лет, оставив Оkkо с осиротевшей без Месси Испанией.
Евгений Семенов, Sport24
Несмотря на то, что Фалькао даже в своем нынешнем состоянии к нам все равно не поедет, РПЛ в любом случае можно поздравить с достойной сделкой. По качеству футбола РПЛ остается далека от топ-5 и вряд ли когда-либо сможет покрыть эту разницу, но новый телеконтракт, по крайней мере, ставит нас в один ряд с крепкими середняками европейского клубного футбола, как Бельгия или Нидерланды. Можно бесконечно спорить о том, могла РПЛ на тендере получить больше или же кто будет оплачивать кратное увеличение стоимости контракта (то есть как скажется сделка на условиях подписки на «Матч Премьер»). Но новые цифры выглядят справедливым отражением того, что происходит на глобальном рынке прав на показ спортивных трансляций.
Как распределялись деньги раньше?
С текущего сезона вступила в силу новая система, согласно которой 60% доходов с ТВ-прав распределяются между клубами поровну (первый пакет), а оставшиеся 40% (второй пакет) — в зависимости от результатов. При действующем соглашении на 1,7 млрд за сезон каждый «шаг» в турнирной таблице прибавлял ровно 5 млн руб.: клуб на 16-м месте получал 5 млн из второго пакета, чемпион — 80 млн руб. Всего же чемпион зарабатывал 143,75 млн руб. в год, а последняя команда лиги — 68,75 млн руб.
Учитывая стоимости трансферов и зарплаты футболистов, что первая, что вторая цифры для современного футбола — на уровне статистической погрешности.
Для минимальной конкурентоспособности клубу РПЛ нужно не менее 800 млн руб — при таком раскладе телеправа добавляли менее 10% «в копилку» аутсайдера. В среднем же согласно отчету UEFA по итогам 2018-го финансового года по РПЛ доля телеправ в общих доходах клубов вообще составляла смехотворные 4%. А если сравнивать отчетность РФС по клубам РПЛ за 2020 год с заявленной суммой в 1,7 млрд руб., то пропорция окажется еще ниже — в пределах 2,5-3%.
Хуже дела в первой 20-ке европейских лиг были только у Венгрии и Казахстана (по ним в отчете UEFA вообще нет отдельных цифр по телеправам).
Из топ-5 и чемпионатов второго эшелона только Нидерланды (15%) и Бельгия (19%) зарабатывают на телевизоре меньше трети своих доходов (что во многом и заставило их задуматься об объединении).
Что будет теперь?
Новая сделка с «Матчем» — безусловный успех для лиги, особенно на фоне экстремально низкой базы сравнения в лице старого контракта.
По новому соглашению последняя команда лиги будет зарабатывать на 86% (то есть почти в два раза) больше, чем чемпион в старой схеме контракта. Что еще важнее, 312 млн рублей — это порядка 30% суммы, необходимой для того, чтобы пережить сезон РПЛ для клубов нижней части таблицы, перманентно находящихся на грани разорения.
Казалось бы, бюджеты клубов РПЛ наконец-то начнут расти после нескольких лет общего последовательного снижения. Но не все так просто.
***
Перед тем, как продолжим изучать бюджеты клубов РПЛ, следует определиться с терминами. Ведь единой и доступной по всем клубам цифры, которую можно считать «бюджетом», не существует. Однако за бюджет клуба можно взять общий итог по операционным доходам — этот показатель известен в отношении всех клубов РПЛ и ФНЛ из отчетов, ежегодно публикуемых РФС. Операционные доходы они состоят из:
доходов в дни матчей (от продажи билетов и абонементов),
коммерческих доходов (от рекламных и технических спонсоров, а также от реализации прав на название стадиона),
поступлений от организаторов соревнований,
прочих операционных доходов.
Именно в строке «Поступления от организаторов соревнований» отражается сумма доходов от телеправ (вместе с различными выплатами от УЕФА за участие в еврокубках или выступления игроков за национальные сборные).
Но главная строчка практически любого бюджета русского клуба находится, как водится, во вкладке «прочее», где есть заветный пункт:
денежные средства, выделяемые из бюджета РФ, субъектов РФ или местных бюджетов и имеющие конкретное направление расходования, а также целевые поступления, а также всякого рода безвозмездные поступления, включая финансовую помощь от связанных сторон;
Остальными «прочими доходами», как вы понимаете, можно просто пренебречь.
Важный момент: доходы от трансферной деятельности не учитываются в операционных доходах. Они идут отдельной строкой под названием «Прибыль/убыток от выбытия и приобретения регистраций игроков». Это общепринятая практика: например, автор книги The Price of Football Киран Магуайр также считает, что анализировать финансовые результаты нужно без трансферов, так как последние подвержены значительным колебаниям от года к году и потому искажают любые результаты.
Еще одно допущение: финансовый год в России заканчивается 31 декабря, а не как, например, в Англии, где его принято завершать в один из летних месяцев вместе с окончанием футбольного сезона. Публикуемые РФС цифры, таким образом, каждый год захватывают по две половины разных сезонов:
результаты на 31 декабря 2019 года — конец сезона-2018/19 и начало сезона-2019/20,
результаты на 31 декабря 2020 года — конец сезона-19/20 и начало сезона 20/21.
Это само по себе «ад перфекциониста»: цифры есть, но их нельзя четко развести по сезонам. Плюс в каждом отчетном году есть как минимум четыре команды, которые одну часть года провели в РПЛ, а вторую — в ФНЛ. Как это искажает цифры, можно судить только по тому, что медианные совокупные операционные доходы клуба РПЛ превышают 2 млрд руб. в год, а клуба ФНЛ — не дотягивают до 300 млн руб.
Но общую картину составить можно. Финансовые показатели клубов взяты за сезон-2019/20, по которому уже доступна полная отчетность.
ЧИТАТЬ МАТЕРИАЛ ПОЛНОСТЬЮ
Почти четырехкратный рост стоимости (предыдущий контракт оценивали в 1,7 млрд за год) стал возможным из-за двух причин:
Консолидированная позиция клубов на фоне стоимости прав в Европе (прежний контракт ставил Россию в конец второй десятки чемпионатов: показ сезона АПЛ обходился вещателям почти в 100 раз дороже, Бундеслиги — более чем в 50 раз).
Конкуренция со стороны стриминговых платформ — Okko и Start. Противостояние Оkko и «Матча», по-видимому, продолжится на следующих тендерах зарубежных лиг. Особенно после того, как «Матч» вернул права на показ АПЛ со следующего сезона — сразу на шесть лет, оставив Оkkо с осиротевшей без Месси Испанией.
Евгений Семенов, Sport24
Несмотря на то, что Фалькао даже в своем нынешнем состоянии к нам все равно не поедет, РПЛ в любом случае можно поздравить с достойной сделкой. По качеству футбола РПЛ остается далека от топ-5 и вряд ли когда-либо сможет покрыть эту разницу, но новый телеконтракт, по крайней мере, ставит нас в один ряд с крепкими середняками европейского клубного футбола, как Бельгия или Нидерланды. Можно бесконечно спорить о том, могла РПЛ на тендере получить больше или же кто будет оплачивать кратное увеличение стоимости контракта (то есть как скажется сделка на условиях подписки на «Матч Премьер»). Но новые цифры выглядят справедливым отражением того, что происходит на глобальном рынке прав на показ спортивных трансляций.
Как распределялись деньги раньше?
С текущего сезона вступила в силу новая система, согласно которой 60% доходов с ТВ-прав распределяются между клубами поровну (первый пакет), а оставшиеся 40% (второй пакет) — в зависимости от результатов. При действующем соглашении на 1,7 млрд за сезон каждый «шаг» в турнирной таблице прибавлял ровно 5 млн руб.: клуб на 16-м месте получал 5 млн из второго пакета, чемпион — 80 млн руб. Всего же чемпион зарабатывал 143,75 млн руб. в год, а последняя команда лиги — 68,75 млн руб.
Учитывая стоимости трансферов и зарплаты футболистов, что первая, что вторая цифры для современного футбола — на уровне статистической погрешности.
Для минимальной конкурентоспособности клубу РПЛ нужно не менее 800 млн руб — при таком раскладе телеправа добавляли менее 10% «в копилку» аутсайдера. В среднем же согласно отчету UEFA по итогам 2018-го финансового года по РПЛ доля телеправ в общих доходах клубов вообще составляла смехотворные 4%. А если сравнивать отчетность РФС по клубам РПЛ за 2020 год с заявленной суммой в 1,7 млрд руб., то пропорция окажется еще ниже — в пределах 2,5-3%.
Хуже дела в первой 20-ке европейских лиг были только у Венгрии и Казахстана (по ним в отчете UEFA вообще нет отдельных цифр по телеправам).
Из топ-5 и чемпионатов второго эшелона только Нидерланды (15%) и Бельгия (19%) зарабатывают на телевизоре меньше трети своих доходов (что во многом и заставило их задуматься об объединении).
Что будет теперь?
Новая сделка с «Матчем» — безусловный успех для лиги, особенно на фоне экстремально низкой базы сравнения в лице старого контракта.
По новому соглашению последняя команда лиги будет зарабатывать на 86% (то есть почти в два раза) больше, чем чемпион в старой схеме контракта. Что еще важнее, 312 млн рублей — это порядка 30% суммы, необходимой для того, чтобы пережить сезон РПЛ для клубов нижней части таблицы, перманентно находящихся на грани разорения.
Казалось бы, бюджеты клубов РПЛ наконец-то начнут расти после нескольких лет общего последовательного снижения. Но не все так просто.
***
Перед тем, как продолжим изучать бюджеты клубов РПЛ, следует определиться с терминами. Ведь единой и доступной по всем клубам цифры, которую можно считать «бюджетом», не существует. Однако за бюджет клуба можно взять общий итог по операционным доходам — этот показатель известен в отношении всех клубов РПЛ и ФНЛ из отчетов, ежегодно публикуемых РФС. Операционные доходы они состоят из:
доходов в дни матчей (от продажи билетов и абонементов),
коммерческих доходов (от рекламных и технических спонсоров, а также от реализации прав на название стадиона),
поступлений от организаторов соревнований,
прочих операционных доходов.
Именно в строке «Поступления от организаторов соревнований» отражается сумма доходов от телеправ (вместе с различными выплатами от УЕФА за участие в еврокубках или выступления игроков за национальные сборные).
Но главная строчка практически любого бюджета русского клуба находится, как водится, во вкладке «прочее», где есть заветный пункт:
денежные средства, выделяемые из бюджета РФ, субъектов РФ или местных бюджетов и имеющие конкретное направление расходования, а также целевые поступления, а также всякого рода безвозмездные поступления, включая финансовую помощь от связанных сторон;
Остальными «прочими доходами», как вы понимаете, можно просто пренебречь.
Важный момент: доходы от трансферной деятельности не учитываются в операционных доходах. Они идут отдельной строкой под названием «Прибыль/убыток от выбытия и приобретения регистраций игроков». Это общепринятая практика: например, автор книги The Price of Football Киран Магуайр также считает, что анализировать финансовые результаты нужно без трансферов, так как последние подвержены значительным колебаниям от года к году и потому искажают любые результаты.
Еще одно допущение: финансовый год в России заканчивается 31 декабря, а не как, например, в Англии, где его принято завершать в один из летних месяцев вместе с окончанием футбольного сезона. Публикуемые РФС цифры, таким образом, каждый год захватывают по две половины разных сезонов:
результаты на 31 декабря 2019 года — конец сезона-2018/19 и начало сезона-2019/20,
результаты на 31 декабря 2020 года — конец сезона-19/20 и начало сезона 20/21.
Это само по себе «ад перфекциониста»: цифры есть, но их нельзя четко развести по сезонам. Плюс в каждом отчетном году есть как минимум четыре команды, которые одну часть года провели в РПЛ, а вторую — в ФНЛ. Как это искажает цифры, можно судить только по тому, что медианные совокупные операционные доходы клуба РПЛ превышают 2 млрд руб. в год, а клуба ФНЛ — не дотягивают до 300 млн руб.
Но общую картину составить можно. Финансовые показатели клубов взяты за сезон-2019/20, по которому уже доступна полная отчетность.
ЧИТАТЬ МАТЕРИАЛ ПОЛНОСТЬЮ
